| Главная » Статьи » Персоналии » Музыкальные деятели |
Гайнетдин Муталов
 Народный артист Башкортостана, заслуженный деятель искусств России Гайнетдин Хайретдинович Муталов более сорока лет стоял за дирижерским пультом Башкирского государственного театра оперы и балета, на сцене которого пели и танцевали многие такие же первопроходцы. Природа наделила их способностью дерзко мечтать и дала волю, целеустремленность, чтобы осуществить самые смелые желания. Истоки Гайнетдин Хайретдинович Муталов родился 18 декабря 1929 года в деревне Янтышево, на хайбуллинской земле, богатой певцами, кураистами, кубызистами и вообще талантливыми людьми. Семья была самая простая, трудовая. Но страшные в своей нелепости репрессии не щадили даже простых и трудолюбивых. Отца раскулачили и сослали в одно место, мать с четырьмя детьми, в том числе с двухлетним Гайнетдином, — в другое: в Иркутскую область, в шахтерский городок Черемхово. Черная угольная пыль пропитала все и навсегда подорвала здоровье. Только в 1937 году отец приехал за ними и увез в Башкортостан. Они стали жить в поселке Бурибай Хайбуллинского района, у знаменитого медноколчеданного рудника. Гайнетдин учился в школе, выступал в художественной самодеятельности. У него был красивый, сильный голос, и на олимпиаде занял второе место. Ему подарили мандолину. Он давно хотел играть на каком-нибудь музыкальном инструменте, но вслух об этом не говорил, ибо понимал: отец не сможет купить ему желанную гармошку. И вот мечта осуществилась, в доме зазвучала музыка. Светила добрая звезда Вскоре в Бурибае появился духовой оркестр. При первых звуках медных инструментов и барабана, которые оглашали всю окрестность, мальчик устремлялся туда. От дома нужно было пробежать километра три, но это не останавливало. Во время войны на экраны вышел трофейный кинофильм «Большой вальс» об Иоганне Штраусе. Музыка, Вена, красивые герои, любовь… Все это ошеломило, очаровало, буквально вскружило мальчишке голову. Он смотрел фильм раз десять. И, конечно, теперь видел себя в будущем только артистом, музыкантом. Гайнетдин послал заявление в Свердловское музыкальное училище. Это был 45-й год. Тогда не продавали железнодоржные билеты без вызова с места назначения. Как он был счастлив, когда вызов наконец пришел! Так обрадовался, что не мог ждать, поехал не к 1 сентября, а в начале августа. Один в огромном, чужом городе, ни денег, ни знакомых. Но видно, добрая звезда ему светила. Гайнетдина приютил музыкальный настройщик по фамилии Эфрос. Своих детей у него не было, и он опекал мальчика как родного. А в один из августовских дней привел в театр оперы и балета. Коллектив был в отпуске, они настраивали пианино и рояли. Театр поразил Гайнетдина великолепием, показался настоящим храмом. В музыкальное училище его приняли — в класс трубы. Вокалом, оказалось, пока нельзя заниматься из-за мутации голоса. Учился, подрабатывал, помогая своему опекуну, ходил в театр, филармонию. Однажды попал на концерт знаменитой певицы Пантофель-Нечецкой. Ей аккомпанировал на флейте профессор Уральской консерватории Николай Романович Бакалейников. Как Гайнетдину понравилась флейта! Она напомнила родной курай, вызвала массу воспоминаний… Бакалейников преподавал и в училище. Не колеблясь нисколько, Гайнетдин подошел и попросился к нему в класс, и тот принял. А цель все ближе… Под новый 1946 год Гайнетдин приехал в Уфу погостить у старшего брата. Перед отъездом решил побывать в оперном театре. Зашел и увидел ребят в форме, похожей на суворовскую. Узнал, что они из Уфимской школы музыкальных воспитанников Советской армии. Форма, выправка так завораживали… И Гайнетдин решил попытать счастья. Отправился прямо к начальнику школы. Тот порасспрашивал, проверил слух, теоретические познания и … принял сразу во второй класс. Нельзя не восхититься целеустремленностью юного Муталова. Одновременно он поступил в школу рабочей молодежи в девятый класс и поставил себе цель: за полтора года завершить образование в обеих школах. Чтобы представить, насколько сложной была задача, достаточно вспомнить, что во время войны, с 44-го года, Гайнетдин вообще не учился, он вынужден был работать, помогать семье. В училище проходили только гуманитарные предметы. То есть от физики, математики отвык основательно. И все же он это сделал! В аттестате у него было всего две тройки — по русскому и немецкому. Дорога в Москву была открыта. Помог даже … Пушкин На военно-музыкальный факультет Московской консерватории наплыв был огромный. Пять групп по сто человек, из каждой сотни выбирали только десять. Экзамены сдал хорошо, но здоровье не блеск, усталость кошмарная. Вот когда Иркутск аукнулся!.. Решение о приеме выносит Ученый совет. Абитуриентов вызывают по одному, индивидуально, тщательно обсуждают. Вроде бы за Муталова все… Вдруг встает врач и говорит: «Муталов не сможет учиться, он слаб здоровьем, плохое зрение». Гайнетдин с жаром стал доказывать, что не такое уж у него плохое здоровье, и вообще, он с детства мечтает учиться именно здесь, он так хочет быть дирижером… Ученый совет тронут… Начальник института берет со стола тоненькую книжицу, показывает обложку и спрашивает: «Что здесь написано?» Муталов узнал книжицу. Дело в том, что в Москве как раз отмечали годовщину со дня смерти Пушкина, и любознательный юноша успел между делом полистать юбилейный буклет. Именно он был в руках начальника института. Конечно, не видя букв, по памяти, Муталов отвечает: «К 110-й годовщине со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина». Его приняли. Первая встреча с «Салаватом Юлаевым» Учился с радостью. В классах — музыка, разные инструменты. Замечательные преподаватели — консерваторские. Вел Муталова профессор Григорий Арнольдович Столяров, в то время также дирижер оркестра Радиокомитета. В 1952 году он записывал произведения молодого башкирского композитора Загира Исмагилова (кстати, еще студента консерватории) и познакомил с ним Гайнетдина. На встречу пришел выпускник института военных дирижеров в новенькой форме с лейтенантскими погонами. Он еще не знал, что опера «Салават Юлаев» сыграет большую роль в его творческой судьбе. Муталова направили в Уфимскую школу музвоспитанников, где он сам учился. Преподавал два года. И все это время правительство республики ходатайствовало о его демобилизации из армии. Нужны были свои кадры для молодого оперного театра. Московский триумф В январе 1954 года он встал за пульт театрального оркестра. Первым его спектаклем была опера итальянского композитора Чимарозы «Тайный брак». И сразу началась подготовка к Декаде башкирского искусства в Москве. Муталову поручили готовить оперу Загира Исмагилова «Салават Юлаев», балет Льва Степанова «Журавлиная песнь», а также концертные номера из произведений башкирских композиторов. Из Москвы приехала декадная комиссия, дирижер Муталов получил высокую оценку. Особенно успешной была работа с «Журавлиной песнью». Он присутствовал на всех репетициях, знал балет наизусть, тонко чувствовал музыку, танец, драматургию спектакля. Также триумфально прошел балет и в Москве. А вот оперой «Салават Юлаев» на открытии декады дирижировал Василий Васильевич Целиковский. Не рискнули поставить за пульт молодого, еще неопытного дирижера. Обидно было, потому что всю черновую работу сам проделал — корректуры с оркестром, работу с солистами, хором. Вторым московским спектаклем дирижировал он, причем хорошо, его отметили в столичной прессе. Годы расцвета За четыре десятилетия Гайнетдин Муталов освоил русскую и западную классику, произведения современных и национальных авторов. Его репертуар насчитывал без малого 80 опер и балетов. «Все спектакли любил, — вспоминает Гайнетдин Хайретдинович, — но оперу «Салават Юлаев» — особенно». Дирижировал им дома, в Москве, Ленинграде, Челябинске. Это как первая любовь — никогда не уходит из сердца. Он даже первенца своего назвал Салаватом. С Муталовым любили петь оперные солисты, с ним любили танцевать артисты балета. За пультом он был для них доброжелателем. Певцам давал возможность показать свои сильные стороны. Не диктовал свою волю, не зажимал, старался не заглушить голос звучанием оркестра, помогал сделать музыкальную фразу более выразительной. Из западных опер любил «Аиду» Верди, «Чио-чио-сан» Пуччини. Из русских была очень дорога «Сказка о царе Салтане» Римского-Корсакова, которую он ставил с московским режиссером Савиновым. Если дирижировал балетом, всегда ощущал внутреннее состояние танцовщиков. Перед каждым спектаклем встречался с ними, интересовался: как самочувствие, настроение? Выполнял их просьбы: в этом месте побыстрей, а там — помедленней. Он отлично знал партитуры, балетную лексику, поэтому всегда мог подождать танцовщика, поддержать концовки, вариации. Один из любимых балетов — «Голубой Дунай» на музыку Иоганна Штрауса. Он дирижировал им 301 (!) раз. И всегда с упоением, полной отдачей, с теплым воспоминанием о «Большом вальсе» из далекого детства. Ведь в сущности тот фильм дал ему путевку в артистическую жизнь, благодаря ему он сотворил собственный Большой вальс в искусстве. Гайнетдин Хайретдинович любил работать с гастролирующими певцами. Особенно часто они приезжали в 70-е годы. Из Румынии, Болгарии, лучших театров Союза. Сильные голоса, высокий профессионализм. Иногда певец входил в спектакль даже без репетиции. Параллельно с дирижерской работой он преподавал в институте искусств на кафедре оперной подготовки. Готовил партию Жермона с Радиком Гареевым для выпускного спектакля, у него учились Раиль Кучуков, Геннадий Родионов, Владимир Белов, Светлана Аргинбаева, Эльвира Фатыхова… Всего выпустил около 70 студентов. Некоторые работают в театрах Самары, Челябинска, других городов, за границей. Словно частички души и искры творчества маэстро разносят они по свету и вселяют надежду на долгую-долгую жизнь. Автор: Жиленко Н. Источник - vatandash.ru | |
| | |
| Всего комментариев: 0 | |
